Широко распространено мнение, подкрепленное опытом последних лет и изменениями на рынке, что российская экономика обладает высокой степенью зависимости от импортных поставок. Уход ряда западных компаний действительно обострил проблемы в определенных секторах, создав ощущение уязвимости. Тем не менее, если отойти от частных примеров и взглянуть на макроэкономические показатели в мировом контексте, картина оказывается куда более сложной и даже парадоксальной для многих.
Согласно анализу данных за 2024 год, Россия заняла четвертое место среди 25 крупнейших экономик мира по наименьшей доле импорта в структуре валового внутреннего продукта (ВВП). Этот агрегированный показатель для России составил всего 13%. Для сравнения, среднее значение импортной зависимости для стран из топ-25 экономик по номинальному ВВП достигает 25,3%. Разница практически двукратная. Меньше России от импорта зависят лишь Аргентина (9,6%), США (11,2%) и Бразилия (12,6%). Пятую строчку занимает Китай с показателем 13,8%.
Углубление: Что стоит за низким показателем?
Важно понимать, что этот показатель (отношение общей стоимости импорта к номинальному ВВП) отражает структурные особенности экономики в целом, а не отсутствие зависимости в конкретных, возможно, критически важных нишах. Низкая доля импорта в ВВП для России, как и для других стран из первой пятерки, может быть обусловлена несколькими факторами:
Размер и структура экономики: Крупные континентальные экономики с большой территорией, богатыми природными ресурсами и значительным внутренним рынком, как правило, способны обеспечивать себя большим объемом товаров и услуг самостоятельно. Это отличает их от малых открытых экономик.
Производство продовольствия: Показательно, что все страны из топ-5 являются крупными мировыми производителями продовольствия. Это одна из базовых категорий потребления, и возможность покрывать значительную часть потребности в ней за счет внутреннего производства существенно снижает общую долю импорта.
Определение ВВП и импорта: Показатель рассчитывается как отношение стоимости импорта к номинальному ВВП. Он не учитывает критичность импортируемых товаров для производства (например, высокотехнологичного оборудования или компонентов) и не отражает зависимость от конкретных поставщиков или технологий, которая может быть высокой даже при низкой общей доле импорта. Именно зависимость в таких чувствительных сегментах часто формирует общественное восприятие «импортозависимости».
Показатель в 13% свидетельствует о высокой степени агрегированной самодостаточности российской экономики в целом, о ее способности генерировать значительную часть создаваемой стоимости без опоры на внешний рынок. Это придает системе определенную макроэкономическую устойчивость к внешним торговым шокам общего характера.
В топ-10 стран с самой низкой импортной зависимостью также вошли Индонезия (16,2%), Австралия (16,5%), Япония (18,5%), Индия (18,6%) и Саудовская Аравия (20,1%). Этот список подтверждает, что низкая зависимость характерна для крупных, ресурсных или демографически емких экономик.
Для контраста, страны с наибольшей импортной зависимостью, такие как Бельгия (55,4% ВВП) и Нидерланды (50,2% ВВП), выполняют роль крупных торговых и логистических хабов. Их экономическая модель во многом построена на реэкспорте и переработке импортных товаров, что естественно приводит к высоким показателям импорта относительно ВВП.
Таким образом, данные о месте России в рейтинге импортной зависимости бросают вызов упрощенным нарративам и подчеркивают структурную особенность ее экономики – ее масштаб и способность к значительной внутренней генерации стоимости. Однако этот показатель не отменяет необходимости анализа и решения проблем зависимости в отдельных, стратегически важных отраслях, где импорт остается ключевым или безальтернативным.